Подчинить себе моду совсем не легко, и это подтверждает горький опыт молодого дизайнера Хуссейна Чалаяна, киприота по происхождению. Мало того, что ему не удалось превратить свое имя в марку; в декабре 2000 года, когда его товарища по колледжу Александра Маккуина переманила Gucci Group, Чалаяну даже пришлось закрыть дело. Некоторые недоумевали: «Почему это случилось именно с ним?» Ведь талант Чалаяна бесспорен, ни один профессионал не посмел бы в нем усомниться.
Хуссейн Чалаян
В 1994 году, едва закончив обучение, он считался концептуальным гением; дважды подряд его избирали «Британским дизайнером года». Да, возможно, концептуальные вещи плохо продаются: похоже, первые творения Чалаяна — одежда из железных опилок или из бумаги, платье «Столик» или платье-кокон из стекловолокна — не привели в ажиотаж широкую публику. И в других видах искусства профессионалы и публика порой так же расходятся во вкусах. В области моды абстракция и концептуальность никогда не приносили дизайнеру успеха. Да и провокации с политическим подтекстом, вроде той, что побудила Чалаяна вывести на подиум обнаженных, лишь прикрытых чадрой женщин, нравятся в основном журналистам.
Продавать помогают провокации другого типа. Сегодня Чалаян делает попытку вернуться. С этой целью он отчетливо формирует свою позицию, суть которой сводится к следующему: «То, что Хуссейн предлагает для мужчин, абсолютно не концептуально». Он скромно довольствуется продолжением кое-каких поисков в направлении «одежды, уцелевшей в катастрофе»: линялые, потертые деним и бархат, выцветший вареный трикотаж, мешковатые силуэты, распоротые швы.
Носимая одежда — по-прежнему предмет его размышлений (например, майка «Air Mail», которую посылают по почте в запечатанном конверте, видимо, успеет пережить еще до того, как ее наденут). Но модельер знает: всем этим на жизнь не заработаешь. Теперь он предлагает, наряду с оригинальными вещами, моду сдержанную, почти классическую — быть может, слишком сдержанную, чтобы привлечь внимание. Вдобавок он до сих пор отказывается появляться на публике. Фотографии его — и то редкость… Как создать марку, если кутюрье не выражает к тому видимой охоты?
Айзек Мизрахи, напротив, не испытывал недостатка в желании рекламировать свое имя, марку и собственную персону. Средств на это также хватало: в 1992 году финансировать его согласился дом Chanel. Однако менее чем за десять лет, с 1988 по 1997 год, нью-йоркский модельер познал славу, и разочарование: из любимца целого города он превратился в забытую знаменитость среди стилистов.
Айзек Мизрахи
Миз, как прозвали его журналисты, отлично усвоил правила игры и принял их, не моргнув глазом. Его мода была ультраяркой, сексуальной, женственной — короче, какой угодно, только не заумной. Сверх того, сам он имел все, чтобы нравиться. Миз родился в среде нью-йоркских швейных предпринимателей, окончил Школу дизайна Парсона и стал ассистентом Келвина Кляйна. В 1988 году он представил свою первую коллекцию в одном из лофтов Сохо: город ему рукоплескал. В начале 1990-х годов пресса буквально преследует этого молодого американского дизайнера. Его открытия — будь то tartan kilt (юбка-килт из шотландки) или boxy jaket (прямой свободный жакет) — распространяются моментально.
Способствуя новому всплеску интереса к течению blaxploitation (black + exploitation), он примыкает к модной тенденции «Джеки Браун», популярной благодаря одноименному фильму Квентина Тарантино. Когда в 1992 году Миз получает поддержку Chanel, поговаривают, что он станет преемником Карла Лагерфельда. Мизрахи — звезда телеэкрана. В чем же тогда проблема? Она возникает там, где ее не ждали: критики, одобряя отказ от монохромности, превозносят его одежду, но она не продается. Этот случай исследовали многие эксперты. Одни говорят об отсутствии таланта. С точки зрения других, Айзек Мизрахи в какой-то степени стал жертвой системы, которая его создала.
Хор крутившихся около него журналистов, вероятно, слишком быстро убедил его, что вещи ярких цветов легко продать, тогда как классических черного-белого-серого-бежевого, скорее всего, надежды на спасение мало. Сегодня положение Мизрахи представляется сложным. По-видимому, ни одна марка не готова связать свое имя с этим банкротом… Миз уценен: он проектирует одежду для магазинов распродажи Target, где самая дорогая вещь из его коллекции стоит 69,99 долларов. Эти два примера показывают, что марка не создается сама собой. Впрочем, быстрый и блестящий успех не защищает от столь же внезапного падения.
